Утром я открыла дверь из ванной и чуть не наступила на собаку. Бонька лежала в неподвижной позе сфинкса и смотрела на меня замершим взглядом. Напротив, на тумбочке, в такой же напряженной позе, пожав под себя лапы, лежал кот. «Вы чего?» – оторопело остановилась я в дверях. «Мы – БАНДА!» - прочла я во взгляде кота. «И с первого класса вместе?»- съехидничала я и собралась переступить через собаку. Кот немедленно свалил с тумбочки и потопал в конец коридора. Бонька лежала, перегородив мне дорогу. «Дай пройти!» - сказала я ей. Она застучала хвостом по полу, но с места не сдвинулась. «Так! Ну-ка…» - отодвинула я ее и посмотрела вслед коту. Он задержался у Бонькиной подстилки в углу, многозначительно обтерся о дверь, махнул хвостом и скрылся в комнате. На собачьем покрывале кучкой лежала какая-то тряпка… «Что это?» - не разглядела я в утреннем свете и пошла поинтересоваться. «Что это???» - завопила я, хотя отчетливо видела, что это мой жакет. «Опять сожрала?» - мысленно я    уже похоронила любимую вещь. «Какая… ну, в общем, кто это сделал?» - начала я следственные мероприятия. «Ну, я его Боньке с вешалки скинул… А чего она мое молоко вечно выпивает?» - зловредно смотрел из-за дивана кот.   «Мам, мам! Я только на подстилочку положила, не валяться же ему на полу…» - мела хвостом собака. «А воротник кто жевал?» «Кто жевал, кто жевал? Никто не жевал! Я только слюнями немного намочила» - на всякий случай она решила держаться от меня подальше. «Ну ладно, в этот раз вам повезло!» - отлегло у меня от сердца. И жакету повезло – я отнесла его не в мусорное ведро, а только в стирку. «Ну, все, пронесло…» - с облегчением зафыркала Бонька и понеслась в комнату к коту. «Я же тебе говорил, мы – БАНДА! А я – БОСС!!!» - снисходительно посмотрел он на нее снизу вверх. «А ты, шляпа, будешь вещи в шкаф убирать…» - удостоил он и меня своим взглядом, -   «Когда уже приучим тебя к порядку?»
Дома после работы мне открыл хохочущий сын. Рядом торчала Бонькина морда, перемазанная чем-то красным. «Господи! Что это? Кровь?» - испугалась я. «Боня, ты что, Мафика съела?» - я пыталась рассмотреть скачущую и вертящуюся собаку. «Мам, ты что? Я пацифистка!» - уставилась она на меня. «Лапы у нее коротки меня достать!» - вывалился в коридор целый и невредимый кот. «Это она твою помаду съела!» - радостно доложил сын. «Какую еще помаду?»   «Вот эту!» - и он протянул мне разгрызенный флакончик .   «Ты скинул?» - посмотрела я на кота. «Обижаешь, хозяйка! Кто же еще?» - оскорбился   Мафик,   - «Утром –то не получилось ее подставить по полной…» «Мам, ну   как я смотрюсь? Я очень гламурная?» - крутила носом Бонька. «Как собака Баскервилей ты смотришься! Вымыться что, нельзя было?» - рявкнула я . «Почему нельзя?»   - и Бонька ткнулась намалеванной мордой мне в ноги. «Спасибо! А об кого-нибудь другого можно было вытереться?» -  разглядывала я бордовые   пятна на джинсах. «Конечно можно!!!» - вытерлась она еще и об Андрея. «Уйдите с глаз моих!» - я не знала, сердиться или смеяться…  Бонька отправилась в ванную мыться, а две пары джинсов – в стирку, в компанию к пожеванному утром жакету. 


«Ну, все! Пошли!» - сказала я и сунула руку в карман толстовки, проверить, остались ли сушки. Сушек не было, впрочем,   как и внутренней стенки кармана.   Я отвернула полу   и уставилась на торчащую из прогрызенной дыры руку.   «Что это? Боня, что это???» «Знаешь, я забыл тебе сказать, я вместе с помадой у Боньки еще и куртку твою отобрал» - стал оправдываться за собаку сын.   Я даже не стала выяснять, кто был соучастником - он свою миссию на сегодня выполнил. «Спокойствие, только спокойствие! Снаружи куртка целая, а   внутрь заплатку поставлю…» - успокаивала я себя.   «Ну, ладно! Нет кармана – нет вкусняшек!» - и мы пошли гулять.